Нефтегазовая независимость

К 2030 году Россия превратится из импортера в экспортера базовых полимеров. Рассказывает исполнительный директор крупнейшей нефтехимической компании "СИБУР" Михаил Карисалов

Инновации как элемент успеха

— Не так давно в СИБУРе была создана новая структура — центр ‘‘СИБУР Технологии’‘. Компании нужны собственные ноу-хау?

— Сегодня инновации в моде, где-то даже выстраивают вокруг них культ. И если в сфере высоких технологий это, наверное, оправданно, то в промышленности, а в нефтехимии в частности, инновации являются лишь частью, элементом успеха. Цена лицензий на технологии составляет, как правило, небольшую часть стоимости проектов. Нефтехимические компании для сохранения конкурентоспособности должны не каждый год, а каждые 15–20 лет обновлять свои активы. Проблема в том, что отечественная нефтехимия, как и многие другие отрасли нашей промышленности, к сожалению, пропустила несколько циклов обновления технологий и производств. Сегодня все понимают, что ресурсы организационной оптимизации небеспредельны, и мы находимся на таком этапе, когда удельный вес новых технологий в дальнейшей динамике нашего бизнеса будет существенно расти.

Есть и более общее соображение: мы все понимаем, что Россия всегда была одной из стран, определявших облик и движение науки, в том числе и фундаментальной химии, поэтому отказываться от своего научного потенциала, превращаясь в чистого импортера технологий, было бы непоправимой ошибкой. Нужно развивать этот потенциал всеми способами, как в государственном масштабе, так и в корпоративном формате.

— И в каком же направлении будут исследовательские работы?

— Заказчиками для корпоративной науки выступают производственные дирекции, выпускающие базовые полимеры, пластики и каучуки. Они знают рынок, востребованные марки, продукты новейших технологий, тренды — и передают свои пожелания в ‘‘СИБУР технологии’‘, где формируется научно-технический заказ для нашей корпоративной науки: R&D-центра ‘‘НИОСТ’‘ в Томске, сети научно-технических центров предприятий.

— Какие стратегические задачи поставлены перед новой структурой?

— В зоне ответственности ‘‘СИБУР технологий’‘ находится весь комплекс вопросов, связанных с научно-исследовательской работой, пилотированием и масштабированием процессов, разработкой стратегии защиты интеллектуальной собственности. Это то, что называется комплексным подходом к НИОКР, которого не хватает многим российским компаниям. Здесь речь идет об управлении всем процессом, начиная с получения заказа на разработку технологии или продукта от бизнес подразделений компании и заканчивая разработкой исходных данных для создания промышленных мощностей, причем не только для реализации их в рамках СИБУРа, но и с возможностью предоставления лицензии на коммерческих условиях другим компаниям. ‘‘СИБУР технологии’‘ уже ведет около 40 проектов на разных стадиях реализации.

— Сколько средств планируется вложить в их реализацию?

— Настоящая экспериментальная наука всегда обходится недешево, тем более когда речь идет о современном дорогостоящем оборудовании. Только в ‘‘НИОСТ’‘ (научный центр СИБУРа по химическим технологиям) компания вложила более 1,3 млрд руб. Главный принцип расходования средств — постоянная связь НИОКР с экономикой. При этом в ряде случаев мы не ждем немедленной отдачи. Крупные проекты по НИОКР требуют в среднем пять–восемь лет, эффект от реализации собственных масштабных разработок СИБУРа станет заметен начиная с 2015–2016 годов.

— Чем могут помочь НИОКР в сегменте ‘‘производство каучука’‘?

— По ассортименту каучуковой линейки СИБУР сегодня уступает практически только Lanxess. Наш портфель заказов сформирован такими шинными брендами, как Continental, Bridgestone, Michelin, Goodyear. В планах — реализация совместных проектов по выпуску каучука с китайской Sinopec. Кроме того, в Индии совместно с Reliance Industries приступаем к строительству завода по производству каучука. Это говорит о том, что наши технологии востребованы в мире.

В целом стратегия СИБУРа в каучуках заключается в создании новых высокоспециализированных продуктов, марок с высокой добавленной стоимостью, а также в оптимизации параметров производства каучуков, в частности — снижении расходных норм, применении новых катализаторов. Многие разработки находятся на стадии опытно-промышленных испытаний, достаточно близкой к внедрению. Например, ‘‘НИОСТ’‘ работает над модификацией полиизопренового каучука с максимально приближенными свойствами к натуральному каучуку. Кроме того, наши химики работают над получением галобутилкаучука, незаменимого для получения герметического слоя современных бескамерных шин. Еще одна из текущих разработок нашего R&D-центра в Томске — полиизопреновые каучуки, получаемые на современных катализаторах на основе редкоземельных металлов. Развивая каучуковые инновации, мы двигаемся в премиальный сегмент для зарубежных шинников, локализующих производство.

Тормоз для развития

— Насколько актуальны для компании поиски новых способов переработки нефтехимического сырья?

— По сути все наши крупные инвестпроекты решают задачу замещения ценных естественных материалов нефтехимическими продуктами. Основное правило в селекции таких проектов — они должны быть глобально конкурентоспособными, входить в число мировых лидеров по кривой затрат. Еще одно правило — они должны работать на замещение импорта. Такими будут наши проекты по производству ПВХ — ‘‘РусВинил’‘ в Кстово (Нижегородская обл.) и по производству полипропилена — ‘‘Тобольск-Полимер’‘ (Тюменская обл.). К примеру, в России относительно небольшой уровень потребления полипропилена на душу населения. Если сравнивать, например, с Венгрией, то там потребление в несколько раз выше. Доля полимерных труб у нас сегодня составляет менее 5%. Хотя по своим характеристикам пластик гораздо лучше железа и служит в два–три раза дольше.

— С чем же связано такое положение дел?

— С тем, что наша страна исторически была сфокусирована на использовании традиционных материалов, таких как дерево, металл, стекло, хотя полимеры гораздо проще перерабатывать в готовые изделия. Это более технологичный материал, который используется в строительстве, автомобилестроении, упаковке, производстве товаров народного потребления. Последние пять лет потребление полипропилена в России, исключая кризисный год, росло на 12–15% в год. То же самое можно сказать о ПВХ.

Вообще ПВХ — единственный базовый полимер, который Россия будет импортировать и в 2030 году (согласно Плану развития газо- и нефтехимии). Поэтому ‘‘РусВинил’‘ изначально строим с расчетом на потенциально значительное увеличение мощностей.

— Как бы вы оценили конкурентные преимущества СИБУРа?

— Наши конкурентные преимущества — прежде всего, в сравнительно низкой себестоимости продукции. Многие путают это с небольшой стоимостью сырья, что неверно. Мы на взаимовыгодных условиях приобретаем у нефтяников попутный нефтяной газ, эффективно перерабатываем его на удобно расположенных газоперерабатывающих заводах, экономично доставляем полученные полупродукты на газофракционирование, а затем — на переработку в полимеры и продукты оргсинтеза, которые можно рентабельно продавать на внутреннем рынке, в Европе и Китае.

Российско-китайское будущее

— Экспортный рынок номер два для СИБУРа после Европы — Китай. Насколько успешна компания на китайском рынке? Каковы особенности работы в Китае в сравнении с европейскими рынками?

— Китай — очень интересный нефтехимический рынок. Он в разы больше российского и привлекателен для большинства компаний из Кореи, Японии, США, Индии, Ближнего Востока. На нем сложно завоевать лидерские позиции. Тем не менее, СИБУР — известное имя для промышленников и трейдеров в Китае. Например, часть расчетов компания осуществляет в юанях. Сейчас портфель СИБУРа состоит из бутилкаучука и бутадиен-нитрильного каучука, из полиэтилена и спиртов. По бутадиен-нитрильным каучукам мы занимаем одно из первых мест, контролируя до 10% рынка Китая, по бутилкаучукам наша доля — 11%. Этим летом, в ходе визита Владимира Путина в Китай, СИБУР и китайская компания Sinopec подписали соглашение о возможном создании совместного предприятия по производству бутадиен-нитрильного и изопренового каучука в Шанхае. Причем СИБУР предоставит технологии для этих двух производств. Кроме того, сейчас мы готовим китайский рынок для реализации продукции ‘‘Тобольск-Полимера’‘. Из 500 тыс. т полипропилена будущего производства существенную часть будем экспортировать в Китай.

— А как обстоят дела с привычным европейским рынком — с теми странами, где СИБУР еще не присутствует?

— Наша цель — расширить свой экспорт и поменять его в сторону продукции с более высокой добавленной стоимостью. Для этого мы и реализуем наши амбициозные инвестпроекты по полимерам. При этом главным и премиальным рынком для нас остается российский рынок.

— Где, к слову, требования к ассортименту полимерных изделий и полимерному сырью с каждым годом повышаются…

— Да, рынок полимеров в России становится все более плотным, зрелым. Это актуально в первую очередь для полипропиленовой индустрии, где наблюдается особое разнообразие марок. Разумеется, мы учитываем эту тенденцию в марочной политике своих предприятий. Например, в 2011 году ‘‘Томскнефтехим’‘ освоил 23 новых марки полипропилена. Конкуренция со стороны зарубежных поставщиков — лучший стимул для развития.

Без газа

— В Западной Сибири, где расположены газоперерабатывающие заводы (ГПЗ) СИБУРа, из-за истощения основных месторождений падает добыча нефти и попутного нефтяного газа (ПНГ). Каким образом холдинг намерен наращивать свое производство?

— Уточню: пока производство ПНГ все-таки растет. По данным ЦДУ ТЭК, российские нефтегазовые компании в январе–мае 2012 года добыли 26 млрд куб. м ПНГ, что на 6,3% выше показателя за аналогичный период 2011 года. Мы приложим все усилия к тому, чтобы росли объемы квалифицированной переработки ПНГ. Кроме того, мы уже давно пришли к прогнозу, что объемы принципиально доступного для нефтехимической переработки попутного газа ограничены и стабилизированы для нас на уровне 20–23 млрд куб. метров.

— Есть ли резервы роста для добычи сырья?

— Мы видим несколько резервов. Например, в углублении переработки. Степень переработки ПНГ на Губкинском ГПЗ — 99%, то есть на уровне лучших мировых показателей. К этому будем стремиться и на других наших предприятиях. В частности, завершаем проекты по углублению извлечения сырья из ПНГ на Южно-Балыкском и Вынгапуровском заводах. В освоение все активнее вовлекаются богатые нефтехимическими фракциями северные газы Валанжинских и Ачимовских месторождений. Потенциально это очень привлекательное сырье для всех нефтехимиков.

Новый облик российской нефтехимии

— Как известно, борьба росалкоголя с пластиковой упаковкой набирает обороты. При этом буквально в первой половине 2012 года СИБУР реорганизовал направление полиэфиров…

— Мы по-прежнему рассматриваем рынок полиэфиров как один из приоритетных и не отказываемся от своих планов по расширению производства на заводе ‘‘ПОЛИЭФ’‘ в Башкирии и ‘‘Сибур-ПЭТФ’‘ в Твери с 200 до более чем 300 тыс. т в год. Потенциал очевиден: потребление ПЭТФ (полиэтилентерефталат — основа для производства пластиков) на человека в России ниже американского уровня в два раза, европейского — на треть. Прогнозируется, что в будущем этот разрыв будет сокращаться, и рынок ПЭТФ продолжит расти в среднем на 3% в год в течение следующих нескольких лет. Позиция же Росалкогольрегулирования как отдельно стоящего ведомства нелогична. И Минэкономразвития, и Росстандарт, и ФАС в своих специальных заключениях указали на недопустимость запрета пластиковой тары. Даже Европейская комиссия в своем заключении отметила, что запрет противоречит нормам ВТО. Верю, что здравый смысл возобладает.

— Как, по вашей оценке, на бизнесе СИБУРа скажется вступление России в ВТО?

— Мы выступаем за прозрачность и открытость рынков. Да, по ряду продуктов ввозные пошлины будут отменены или снижены, но мы останемся конкурентоспособны и в таких условиях, поскольку давно и успешно сосуществуем с мировыми компаниями на экспортных рынках. А главное, есть надежда, что со вступлением в ВТО развитие и импульс к прозрачности получат такие, к сожалению, пока закрытые рынки, как дорожное строительство и ЖКХ, где мы видим большой потенциал для применения полимерных материалов. Со вступлением в ВТО более вероятно, что в России начнут в массовом порядке использовать полимерные трубы, утеплять дома, строить нормальные долговечные дороги.

— Как развивается сотрудничество холдинга со Сбербанком России?

— Сбербанк — стратегический партнер не только СИБУРа, но и в целом российской нефтехимии. Мы чувствуем поддержку банка и в кризисное время, и когда находимся в позитивной части цикла. Наряду с ЕБРР Сбербанк выступает ключевым финансовым партнером компании по проекту ‘‘РусВинил’‘ в Кстово. Стройка продолжается, общестроительные работы выполнены на 66%, активно идет строительство каркасов промышленных сооружений. Кроме того, Сбербанк выступает нашим оператором по продаже углеродных единиц. В марте 2012 года СИБУР при общей координации Сбербанка реализовал на рынке первый транш единиц сокращения выбросов (ЕСВ) в объеме 1,2 млн т углекислого газа. Думаю, впереди у нас еще много взаимовыгодных проектов.

— ‘‘СИБУР приступает к детальной проработке самого масштабного проекта в своей истории, который изменит облик не только компании, но и всей российской нефтехимии’‘, — было объявлено на Петербургском экономическом форуме в этом году. Как именно и когда изменится облик нефтехимической отрасли?

— Это не просто громкое определение. ‘‘ЗапСибНефтехим’‘, в случае принятия окончательного решения о строительстве, не будет иметь аналогов в российской нефтехимической истории. Для сравнения: ‘‘Тобольск-Полимер’‘ — это мегапроект, крупнейшая стройка Тюменской области сегодня, мощность — 500 тыс. т полипропилена. ‘‘ЗапСибНефтехим’‘ — это полмиллиона тонн полипропилена, 1,5 млн т полиэтилена (чуть меньше всего российского потребления на текущий момент) и 1,5 млн т этилена. А ведь совокупные мощности по этилену всех российских компаний составляют сегодня примерно 2,5 млн т. С пуском одного только ‘‘ЗапСибНефтехима’‘ после 2017 года Россия превратится из импортера в экспортера по ряду ключевых нефтехимических продуктов.