Глобальная конкуренция

— Дмитрий Владимирович, Президент РФ Дмитрий Медведев объявил курс на модернизацию российской промышленности, которая подразумевает в том числе и развитие перерабатывающих производств. На практике уже произошли какие-то положительные изменения?

— Про кардинальные изменения в газохимической отрасли говорить пока рано — во-первых, в силу длительности инвестиционного цикла, а во-вторых, в связи с финансово-экономическим кризисом. Однако можно отметить, что руководство страны стало уделять пристальное внимание развитию перерабатывающих производств.

Президент страны объявил о необходимости модернизации российской экономики, состоялось правительственное совещание, посвященное развитию химической промышленности. В ноябре минувшего года его провел в Нижнекамске премьер-министр Владимир Путин. По итогам совещания были намечены основные направления государственной политики: стимулирование внутрироссийского потребления нефтехимической продукции, упрощение нормативов для строительства нефтехимических объектов, создание инфраструктуры для транспортировки легкого углеводородного сырья к центрам нефтехимической индустрии и, наконец, борьба с монополизмом во всех его видах, среди как производителей, так и потребителей.

Наши специалисты активно участвовали в подготовке документов к этому совещанию, поэтому мы приветствуем все обозначенные направления работ. Однако реализация данных мероприятий требует взвешенного подхода со стороны государства — с тем, чтобы не допустить конфликта интересов с другими секторами экономики. Например, стимулирование использования полимерных труб приведет к снижению спроса на металлические трубы, а применение полимерных битумов и георешетки в автомобильных дорогах, продлевающих срок их эксплуатации, невыгодно ремонтным организациям. Разрешение этих противоречий возможно через создание нормативных стандартов, поощряющих использование наиболее эффективных материалов.

— Но ведь российская промышленность должна развиваться, следовательно, ей понадобится больше полиэтилена, полипропилена и другой нефтехимической продукции. В частности, это касается автомобильной отрасли.

— Действительно, за последние 20–30 лет автомобиль претерпел существенную эволюцию. Главными задачами автомобилестроителей стали обеспечение безопасности пассажиров и экономия топлива. Поэтому всё больше деталей изготавливается из пластиков, что делает столкновения автомобилей менее опасными, а за счет снижения веса машин повышается их экономичность. Очевидно, что если в России будет увеличиваться выпуск автомобилей, то это обязательно приведет к повышению спроса на продукцию нефтехимии.

— В своих проектах по созданию новых мощностей вы рассчитываете больше на экспорт или на внутренний рынок? Например, по полипропилену?

— И на внутренний рынок, и на экспорт. Что касается полипропилена, то мы движемся в сторону специализации площадок в Томске, Москве и Тобольске на разных видах и марках полипропилена.

— А может быть, нужно разделить эти площадки не только по видам продукции, но и по рынкам сбыта? Томский и Тобольский заводы расположены недалеко от Китая, а Москва ближе к европейским рынкам.

— Экономика в данном случае несколько иная. К примеру, производство гомополимеров в Тобольске и доставка их в Москву обойдутся дешевле, чем выпуск аналогичного продукта на Московском НПЗ. Это связано с дешевизной сырья и эффектом масштаба в Тобольске. Чем больше комплекс, тем ниже себестоимость на тонну продукции. В конце 2012 года мы запустим в Тобольске новый комплекс по производству полипропилена мощностью 500 тыс. т в год. Целевые рынки — это Россия, Западная Европа и северный Китай. Мощности в Томске и Москве будут играть вспомогательную роль и выпускать более диверсифицированную продуктовую линейку.

В настоящее время по уровню потребления пластиков Россия существенно отстает от стран с сопоставимым уровнем экономического развития, так что увеличение спроса неминуемо. В первую очередь это касается строительной отрасли, упаковочной промышленности и автомобилестроения. С другой стороны, наша страна не имеет предпосылок для того, чтобы стать центром переработки химической продукции и поставлять, например, комплектующие для автомобилестроения на экспорт. Слишком высока в России стоимость рабочей силы, дорога логистика, да и демографическая ситуация пока не внушает оптимизма. Вместе с тем даже локализация производства автокомпонентов в России вслед за созданием новых сборочных производств уже будет означать высокие темпы роста спроса на базовые полимеры.

— В ближайшие годы в Ямало-Ненецком автономном округе будет увеличиваться добыча так называемого жирного газа (из валанжинских и ачимовских залежей), который богат этаном, пропаном, бутаном и т. д. Вы собираетесь участвовать в его переработке?

— Сегодня нет точных данных об объемах жирного газа, которые может добывать «Газпром» и другие компании. А без этого невозможно определить мощность необходимых газоперерабатывающих и газохимических комплексов. Мы ведем постоянные переговоры с «Газпромом» и всеми другими производителями углеводородного сырья, чтобы получить цельную картину и на ее основе подготовить детальные расчеты.

В настоящее время обсуждается несколько проектов. Самым крупным из них является «ТрансВалГаз», который предусматривает строительство ГПЗ для переработки жирного газа из Западной Сибири и химического комплекса в европейской части для производства крупнотоннажных полимеров. Могу однозначно сказать, что долгосрочная стратегия СИБУРа связана с участием в проектах по переработке валанжинского и ачимовского газа.

Кроме того, в случае подтверждения ресурсной базы мы готовы принять участие в создании Заполярного ГПЗ. Минэнерго сейчас рассматривает и формирует программу комплексного освоения месторождений севера Красноярского края и Ямало-Ненецкого автономного округа. В рамках этой программы формируется ресурс попутного нефтяного газа (ПНГ). Один из вариантов его использования — это строительство ГПЗ в районе Заполярного месторождения. Проект вполне может оказаться эффективным, поскольку от Заполярки до нашего самого северного завода, Губкинского ГПК, около 300 км. Учитывая, что Губкинский ГПК скоро будет интегрирован в единую систему транспортировки ШФЛУ СИБУРа, мы сможем стать как минимум покупателем жидких фракций с Заполярного ГПЗ, построив 300-километровый продуктопровод. Очевидно, что это будет самый эффективный вариант вывоза продукции.

Мы ведем интенсивный диалог с «Газпромом» и о других формах сотрудничества. В настоящее время СИБУР закупает ШФЛУ по рыночным ценам у Сургутского ЗСК, входящего в состав ООО «Газпром переработка». Если мы будем строить новые мощности по переработке этого сырья, то в цену ШФЛУ нужно будет включить инвестиционную составляющую. В противном случае рентабельность наших проектов будет отрицательной. Подобная экономическая модель работает во всем мире. Например, в Саудовской Аравии этан продается создателям газохимических комплексов на 70–80% дешевле его рыночной стоимости. В результате газохимия в этой стране развивается стремительными темпами. Скорее всего, в ближайшие годы производство полимерной продукции в Европе будет стремительно сокращаться, так как оно не сможет выдержать конкуренции с поставками с Ближнего Востока.

Добыча жирного газа будет возрастать, поэтому в любом случае придется определиться с вариантами его использования. Учитывая, что «Газпром» отнес газохимию к непрофильным направлениям деятельности, возможно, будут найдены те или иные формы сотрудничества с отраслевыми игроками.

— А почему бы СИБУРу и «Газпрому» не создать совместные предприятия, которые построят газохимические мощности и будут продавать готовую продукцию? Вкладом «Газпрома» в эти СП стало бы дешевое сырье, а СИБУР поделился бы прибылью от сбыта. В вашем же варианте получается, что «Газпром» фактически финансирует строительство новых мощностей за счет поставок дешевого сырья, а прибыль будет получать СИБУР.

— Такой вариант тоже рассматривается, однако делать какие-либо расчеты по цене на сырье и формату партнерства пока рано.

— Давайте поговорим о восточных проектах. Месторождения Восточной Сибири содержат значительные объемы этана, пропана, бутана и т. д. Где, на ваш взгляд, должны появиться газоперерабатывающие и газохимические предприятия? Какую роль в их создании может сыграть СИБУР?

— В долгосрочной перспективе мы рассматриваем Восточную Сибирь как стратегический ориентир развития российской нефтехимии, однако пока здесь далеко не всё ясно. Самая главная проблема — себестоимость сырья. В условиях отсутствия инфраструктуры и огромных расстояний восточносибирский газ неконкурентоспособен. Это касается как метана, так и продуктов переработки этана, пропана, бутана и т. д. Оптимальным был бы вариант строительства газопровода от Чаяндинского месторождения в Якутии до Владивостока, где можно было бы создать газоперерабатывающие и газохимические мощности, ориентированные на экспорт. Но и в этом случае себестоимость конечной продукции будет очень высокой. Следовательно, возникнут трудности со сбытом восточносибирской полимерной продукции на рынках этих стран.

— А в схеме взаимоотношений «Газпрома» и иностранных корпораций какую роль может сыграть СИБУР?

— Мы можем выступить инвестором, так же как и иностранные корпорации. У СИБУРа есть необходимые технологии, специалисты и понимание рынков сбыта. Если мы получим адекватное предложение, касающееся цены на сырье, то сможем привлечь деньги на строительство газоперерабатывающих и газохимических объектов.

— В Восточной Сибири уже активно идет добыча нефти. У СИБУРа есть совместные проекты с нефтяными компаниями по утилизации попутного нефтяного газа?

— Да. Причем мы обсуждаем совместные проекты не только с нефтяными компаниями, но и с «Газпромом». СИБУР изучает возможность строительства ГПЗ и ГХК в Восточной Сибири в Богучанах (Красноярский край), Усть-Куте и Саянске (Иркутская область). Усть-Кутский ГПЗ может быть ориентирован на использование в первую очередь ресурсов Иркутской нефтяной компании и Дулисьминского месторождения. Здесь нефть уже отгружается, и имеются объемы газа, которые подлежат переработке. При этом сухой отбензиненный газ планируется поставлять на газовую электростанцию, возможность строительства которой на одной площадке с ГПЗ, насколько я знаю, рассматривает «Иркутскэнерго». На первом этапе можно будет вывозить ШФЛУ по железной дороге на экспорт или на один из наших заводов в Западной Сибири. На втором этапе у проекта может появиться продолжение в виде газохимического комплекса.

Основная ресурсная база рассматриваемого ГПЗ в Саянске — Чиканское месторождение «Газпрома». Богучанский ГПЗ может быть спроектирован для использования ресурсов как месторождений «Газпрома» — Собинского, Оморинского, Берямбинского и Имбинского, так и с включением месторождений «Роснефти» и «Славнефти» — Юрубчено-Тахомского и Куюмбинского.

— Азербайджан, Узбекистан, Туркменистан и Казахстан планируют развивать газоперерабатывающие и газохимические производства. Как вы оцениваете перспективы этих проектов? Будут ли они конкурировать с российскими за рынки сбыта?

— Все эти проекты находятся на разной стадии. К примеру, казахстанский проект в части дегидрирования пропана и производства полипропилена имеет достаточно долгую историю, за время его существования несколько раз менялся состав участников проекта. Китайское участие в этом проекте потенциально может ускорить его реализацию, но продукция, скорее всего, пойдет на рынок КНР. При этом мы считаем, что построим новые мощности в Тобольске раньше, чем заработает предприятие в Казахстане.

Полимеры из Средней Азии, по всей вероятности, будут конкурировать с продукцией СИБУРа на российском рынке, в Европе и Китае. При этом наши проекты, с точки зрения логистики, будут иметь преимущество перед среднеазиатскими на внутреннем рынке, в восточном и северо-восточном Китае, а также в Европе и уступать — в центральном Китае и Индии.

— СИБУР планирует зарубежную экспансию? Появлялись сообщения о вашем интересе к активам в Белоруссии, на Украине, в Индии.

— В ближнем зарубежье у нас пока нет крупных проектов. СИБУР и крупнейшая частная компания Индии Reliance Industries заключили Меморандум о взаимопонимании по возможному созданию совместного предприятия для производства бутилкаучука на нефтехимической площадке Reliance в Джамнагаре. В случае создания совместного предприятия СИБУР предоставит технологию полимеризации и выделения бутилкаучука, а Reliance обеспечит новое производство сырьем и необходимой инфраструктурой.

Мы владеем хорошими технологиями в сфере производства бутилкаучука, а у Индии есть сырье, производственная площадка и большой рынок сбыта. При этом поставки каучуков в эту страну из России нерентабельны из-за сложных логистических схем, поэтому мы и приняли решение объединить наши усилия.

— Ранее вы говорили о возможности создания совместных предприятий с «Газпромом» в Оренбурге и Астрахани для строительства мощностей по производству полипропилена и полиэтилена. В каком состоянии эти проекты сегодня?

— В отношении Астрахани мы пришли к выводу, что только газпромовского сырья для обеспечения предполагаемого газохимического комплекса не хватит, поэтому нужно объединять усилия с другими компаниями. А в Оренбурге всё зависит от того, когда будут увеличены поставки газа из Казахстана, так как местных ресурсов явно недостаточно.

— А в отношении утилизации попутного нефтяного газа «Газпром нефти» есть прогресс?

— Да, в сфере переработки ПНГ мы сотрудничаем сразу в нескольких регионах. Так, недавно мы подписали Меморандум о сотрудничестве в ЯНАО, согласно которому на Муравленковском ГПЗ будут увеличены объемы переработки газа и стабилизирована переработка на Вынгапуровской КС.

Что касается деятельности нашего совместного предприятия в ХМАО — Южно-Приобского ГПЗ, то ранее мы предполагали, что ресурсы Южно-Приобского месторождения по ПНГ составят до 1 млрд куб. м ежегодно, и это делало бы целесообразным строительство нового ГПЗ. Но оказалось, что поставки не превысят 0,5 млрд куб. м в год, поэтому строительство завода было признано нерентабельным. Сегодня мы совместно с «Газпром нефтью» ведем переговоры с «Роснефтью» об организации транспортировки ПНГ с Южно-Приобского месторождения на Южно-Балыкский ГПК СИБУРа по трубопроводу, построенному «Роснефтью» для транспортировки на ЮБ ГПК газа с Приобского месторождения.

— Планируете ли вы развивать полипропиленовый комплекс на Московском НПЗ?

— Планируем. Но для этого нам необходимо продлить договор о поставках сырья на полипропиленовый комплекс, так как в конце июня истекает срок действующего соглашения. Кроме того, мы ведем переговоры о возможном создании на паритетных началах с Московским НПЗ совместного предприятия на базе полипропиленового комплекса. В случае успешного завершения переговоров мы готовы в течение трех лет нарастить мощности по производству полипропилена на 50%, со 100 тыс. до 150 тыс. т в год.

— Каким вам видится будущее СИБУРа? Ранее менеджмент СИБУРа планировал выкупить контрольный пакет акций своей компании у Газпромбанка, затем от этих планов отказались. Что дальше?

— Этот вопрос находится в компетенции наших акционеров. Доля СИБУРа в активах Газпромбанка достаточно высока, поэтому очевидно, что банк ищет различные варианты выхода из непрофильного бизнеса. Перед объявлением сделки МВО обсуждались разные варианты: IPO, привлечение стратегического инвестора, потом склонились к выкупу акций менеджментом, так как эту сделку можно было провести достаточно быстро. Однако разразился глобальный экономический кризис, активы резко подешевели, а стоимость заемных денег, наоборот, возросла, поэтому сделка не состоялась. Теперь нашим акционерам предстоит решить, что дальше делать с СИБУРом. Хочу подчеркнуть, что мы чувствуем себя комфортно, находясь в партнерских отношениях с «Газпромом». Не секрет, что именно «Газпрому» принадлежала идея создания нашего холдинга, на средства газовой корпорации вокруг СИБУРа была консолидирована нефтехимическая отрасль страны. Правда, потом нефтехимия была признана непрофильным бизнесом для «Газпрома». СИБУР использует в качестве сырья прежде всего попутный нефтяной газ и этановые фракции. Именно поэтому доля газпромовского сырья в нашем портфеле не превышает 15%.