Asia Times (Гонконг): пандемия может трансформировать российский бизнес

Экономический спад окажет дополнительное давление на российский малый и средний бизнес. И российский бизнес в целом может стать совершенно другим после пандемии коронавируса. Но рецессия и уход эпохи высоких цен на нефть приведут к новой суровой действительности, которая может заставить российские компании отказаться от существующих моделей роста и стремиться к повышению эффективности. Такие сдвиги могут обновить поведенческие бизнес-модели и активизировать перемены, схожие с произошедшими в 1990-х, которые заложат основы новой и более открытой экономической модели.

На протяжении последних двух недель в России, по официальным данным, регистрируются крупнейшие скачки случаев заражения коронавирусом с начала пандемии. И хотя общее число заболевших по-прежнему ниже, чем во многих западных странах, официальные заявления свидетельствуют о том, что страна может все еще находиться на ранней стадии распространения вируса. Согласно прогнозам университета Джонса Хопкинса, пандемия достигнет пика в начале мая.

Недели или месяцы в изоляции и без работы вместе с влиянием мировой рецессии и низких цен на нефть могут спровоцировать экономический кризис, который станет наиболее сложным для российского бизнеса со времен дефолта 1998 года. 

Несмотря на то, что Россия лучше подготовлена к экономическим шокам и многие крупные компании практически не демонстрируют признаков паники благодаря политике изоляции, действующей на протяжении последних шести лет, и внушительных финансовых резервов, превышающих 550 млрд долларов, все же преобладают неутешительные прогнозы.

Агентство Fitch сообщило, что экономика России, вероятно, упадет на 1,4% в этом году, в то время как по собственному прогнозу Кремля в худшем сценарии экономика может упасть на 10%, а ЦБ предполагает, что одна лишь приостановка работы в апреле будет стоить стране 1,5-2% ВВП.

Российское правительство недавно утвердило проведение стресс-тестов для 646 системообразующих предприятий, в случае если экономическая деятельность будет приостановлена до конца июня или дольше и цены на нефть останутся ниже 20 долларов за баррель. В то время как такой анализ призван обнаружить слабые места и определить меры реагирования, он также посылает рынку сигнал, что государство может вмешаться, если потенциал вируса будет слишком разрушительным.

Возможные меры могут повторять помощь крупным предприятиям, которую правительство оказывало в ответ на финансовый кризис 2007-08 годов, что помогло сгладить негативные социальные последствия и предотвратить массовую безработицу. Но в этот раз маловероятно, что государство будет вмешиваться в таком же масштабе, если не будут обнаружены прямые угрозы макроэкономической стабильности.

Низкая выручка от продажи энергоресурсов может стать новой реальностью для России и принести множество трудностей ряду компаний. В настоящее время в национальном реестре зарегистрировано 6 миллионов субъектов малого и среднего бизнеса. По различным оценкам, это число может упасть на треть к концу пандемии.

В своем последнем обращении президент Владимир Путин объявил о дополнительных мерах поддержки малого бизнеса. В частности, речь шла о предоставлении шестимесячной отсрочки по выплате страховых премий и налогов, за исключением НДС, а также указ правительству разработать дополнительную программу поддержки. Тем не менее, такие меры могут оказаться недостаточными. И очевидно, что Путин — убежденный сторонник консервативной фискальной политики — вряд ли пойдет по пути многих западных стран и введет масштабные планы по стимулированию экономики.

Однако экономические перспективы также несут в себе и возможности. В последние годы в России наблюдался довольно скудный рост, и многочисленные прогнозы указывали на длительную стагнацию, сопровождающуюся сокращением рабочей силы и снижением производительности труда. Но значительное падение доходов от нефти и растущая роль новых технологий, которая к концу пандемии может раскрыться с еще большей силой, могут помочь выявить компании, которые лучше подготовлены к кризису.

Например, несмотря на массовый побег мировых институциональных инвесторов с развивающихся рынков, Московская фондовая биржа в марте зарегистрировала вдвое больше инвестиционных счетов, чем в среднем за месяц, а объем торговли акциями вырос на полмиллиарда долларов. Этот факт отражает вовсе не популярность России среди рыночных спекулянтов всех мастей, как было и до этого, но корпоративную политику последних лет Московской биржи по привлечению частных инвесторов, благодаря которой на Бирже было зарегистрировано около 3 миллионов новых аккаунтов.

В банковской сфере аналитики уже объявляют онлайн-банки победителями кризиса в долгосрочной перспективе. В этом отношении особенно показателен случай Банка Тинькофф, который успешно конкурировал с государственными тяжеловесами даже в докризисный период.

Наибольшее влияние кризиса ощутил на себе сектор розничной торговли. В то время как заточенные под онлайн Ozon и WildBerries процветают, традиционные ритейлеры находятся на грани закрытия магазинов, и недавний пример компании Спортмастер — яркий тому пример. Но есть и традиционные ритейлеры, которые начали преобразования в преддверии кризиса, в том числе М.Видео, крупный непродовольственный ритейлер, которому удалось развить свой e-commerce. За счет устойчивой структуры долга и своевременной оптимизации затрат для смягчения последствий кризиса, компания, скорее всего, нарастит свое присутствие в секторе электронной торговли.

В то время как многие предприятия пытаются удержаться на плаву, все больше компаний стремятся нарастить объемы внешней торговли и выиграть от ослабевшего рубля. Такой подход может подорвать существующую политику изоляционизма и способствовать большей открытости, сопровождаемой внутренними операционными сдвигами.

Сибур, крупнейшая нефтехимическая компания России, была известна диверсификацией своего бизнеса задолго до кризиса. Являясь одним из крупнейших поставщиков сжиженного углеводородного газа в Европе, Сибур решил расширить области специализации и инвестировать в нефтехимическую продукцию с добавленной стоимостью, что позволяет компании быть более устойчивой и защищенной от колебаний цен на энергоносители.

СМИ всегда описывали 1990-е как годы быстрого спада экономики и повсеместной нестабильности, однако проводимые тогда рыночные реформы и рост предпринимательства предвосхитили экономическое чудо 2000-х годов, когда вплоть до 2008 года среднегодовые темпы роста держались на уровне 7%.

Обладая огромными финансовыми ресурсами и объемами накопленных товаров, Россия не столкнется с экономической нестабильностью подобного масштаба, и все же рецессия и снижение доходов могут спровоцировать существенный сдвиг привычных бизнес-моделей, который может оказать не менее длительное воздействие.